Есть еще такая любопытная тема, как армейский бандитизм. В какой-то момент я начал считать, что мое подразделение уже может жить спокойно и счастливо. Батарейные авторитеты перезнакомились с крутыми перцами из других подразделений, наладили товарищеские отношения и бойцовские возможности в части "найти", "договориться", "разрулить" стали едва ли не больше офицеских. С любым наездом на наших бойцов быстро разбираются и восстанавливают справедливость.
Оказалось, есть много любопытного, очень слабо заметного. Дело в том, что перцующие бойцы в подразделениях - это невысокий уровень крутости. Есть категория бойцов (преимущественно местные, иногда местные контрактники), которая круче. Они вообще на построения и занятия не выходят, поскольку приказы командира им пофигу. И по палаткам с растопыренными пальцами они не таскаются, к ним приводят нужных людей. Бойцы о них не говорят, боятся.
Вот это и есть препятствие увеличению количества мобил в подразделении. Могут позволить себе забрать мобилу у любого бойца, и тот не пикнет, и никто не пойдет разбираться. Потому что - ну, наконец-то это слово! - Кавказ. Одному можно вломить. Как правило, не один на один, поскольку ребятки крепкие, но вломить можно. И толпой можно встать. Проблема в том, что через несколько часов он вернется с толпой местных. Казалось бы, и с толпой можно что-то сделать. Оказывается, хрен. Начинается охота на одиночек, ночные налеты на палатки и прочий террор. В прокуратуре у ребятишек не то, чтобы куплено - не тот уровень - просто связи. Я сперва не верил, а потом припомнил общение с представителями закона, каждый из которых здесь равноценен бандиту - и согласился. К слову, Моисей нынче помошник следователя в прокуратуре Владикавказа. Людей подлее я видел мало.
Говорят, первый батальон год назад попытался оказать местным коллективное сопротивление. Двадцать человек со Владика с оружием пришли в парк, изувечили машины, избили всех, кого поймали, прошли по палаткам с мешком, забирая мобилы, деньги и ценности. А управление батальона отсиживалось в палатке и старательно не замечало происходящее.
В принципе, наличие таких ребят объясняет и такие явления, как исчезновение 700 литров бензина из баков за неделю. Много чего оно объясняет. Максимально доступная форма сопротивления - уничтожение своей мобилы на глазах у грабителей и отказ от выполнения их требований. Пассивное сопротивление.
Только это тоже не верхушка в системе людей, опасных для бойца. Верхушку я не видел.
А с этими вчера познакомился. Зашел в караулку после вечерухи, посидел, возвращаюсь в палатку - сидят ребятишки в гражданском и контрабас с ними один знакомый.
А с контрабасом просто познакомились. Недели три назад я стенку-на-стенку предотвратил. Ночью проснулся от всяких движений нездоровых - бегают связюки и наш третий взвод, собирают людей, пытаются будить первую палатку. А первая палатка старательно спит и отвечает: у меня с ними отношения нормальные, я не пойду драться. Оделся, вышел - гляжу, уже две толпы человек по двадцать с колами от палаток наперевес. В центре лагеря. Пятачок между ними свободный. Встал туда, громко предупредил, что поднимаю управление и разбудил зампотеха с зампотылом. Толпы разбежались, а я потом еще перетирал ситуацию. Оказалось, наши со связистами вдесятером излупили одного обозника ночью, тот вернулся и собрал толпу. Позже уже выяснилось, излупили за дело: мобилы вымогал. Так вот, пострадавший и был тот контрабас.
Гражданские ходят, хамят, угрожают, замахиваются. Один на четверых новых офицеров бычит, а те тихонько так сидят и оправдываются. Другой с водилами общается (позже оказалось, что мобилы у них забрал). На меня попытался побычить, но как-то быстро перестал, стал разговаривать нормально, хотя я крутостью с ним не мерялся. С контрабасом пообщались, он сказал, что пришли поговорить с Парфеновым, пообещал, что беспредела не будет.
Ситуация до предела знакомая по школьным-годам-чудесным. Сам со шпаной спокойно соседствуешь, но сделать для других ничего не можешь.
А может, и можешь. Но как-то не лезешь, потому что твердо запомнил по той же школе, что никто рядом не встанет, всем больше всего хочется сохранить нейтралитет, основанный на собственной незаметности.
Ограничился тем, что присутствовал при всех разговорах на предмет "не перешагнут ли черту". Или черта гибкая, или не перешагнули. И с Парфеновым, как обещали, без мордобоя. А мобилы, как оказалось, все же забрали.
А может, и можно. Все же силен страх русского человека перед кавказцем. Может, и можно.
